читать дальше/Наивное детское/
Возвращаясь со школы домой, я заметила, что небо стало заволакивать синими, как круги под глазами после бессонной ночи прочтения фанфов, облаками. Нет, в этом нет ничего, конечно, необычного для камчатской зимы и зимы вообще. Просто приметила, запомнила. Наверно смешно со стороны: идёт девчонка с "дохлотетрадочной" сумкой через плечо, в длинном шоколадном пальто ниже колен, фиолетовой вязаной шапочке-мешочке и длинном тонком шарфе с большими узлами, болтающимся на уровне кистей рук. Грызёт эта девочка чупа-чупс и смотрит не под ноги, а в небо. И вкус, что у карамели, что у неба, какой-то персиково-клубничный.
В небе можно увидеть много чего интересного. Обычно, в привычных вещах никто не пытается даже разглядеть красоты и утончённости. «Вот, вроде трава, вроде зелёная. Вот, скульптура в парке, она серая от времени, она стоит уже много лет, она обыденна…»-это всё, что может сказать или подумать о чём-либо привычном человек, который торопится по делам, спешит куда-то. Глупо и так обычно, без творческой искры, так сказать. Спешить куда-то, где тебя не ждут, и не замечать столько интересного и необычного вокруг – глупо и привычно для каждого из нас.
С карамелью во рту идёшь до остановки. Трёшь ладони друг о дружку, чтоб хоть как-то согреть замершие руки. Людей всё больше и больше становится на небольшом участке возле дороги. И наконец, лениво подъезжает автобус. Забравшись в него, люди рассаживаются на свободные пассажирские сидения. Снимаешь перчатки зубам,- а вкус у них солоноватый - и, пытаешься найти в кошельке деньги на проезд.
Выходишь из автобуса и провожаешь взглядом резво убегающую за поворот огромную машину. Ждёшь ещё минут шесть, пока всё машины проедут, и переходишь дорогу. Петляешь по тропинке к дому, и замечаешь, что начинает идти мелкий снег. Тучи полностью заволакивают небо. Поднимается ветер. Слегка трясущимися от холода руками достаёшь из кармана ключи, и открываешь дверь. Заходишь в прихожую, и понимаешь, что все тапочки на месте, что дома только я и кот. Стаскиваешь с себя мокрую одежду и тащишь за собой в кухню сумку с учебниками. Включаешь электрический чайник и плетёшься к себе в комнату.
За весь день ничего интересного, как всегда, не происходит. Вот только, разве что за хлебом сходила и сожгла пылесос, да и ещё горшок с кактусом на себя опрокинула…и плиту подожгла случайно. А так ничего из ряда вон.
Ближе к вечеру начинается метель. Я бы этого так и не заметила, если бы подруга не позвала меня к себе в гости. Открываю я, значит, входную дверь, и падаю от порыва ветра на линолеум прихожей. Вечер куда интереснее дня и утра. В общем, вынесло меня на улицу. Смотрю, а снег крупными хлопьями падает, и людей на улице нет. Снега уже намело по щиколотки. И я, оглядевшись по сторонам, поскакала по пуховому покрывалу. Так забавно скакать и кружиться, глупо смеяться, когда тебя швыряет порывами ветра, а по лицу хлещут мокрые хлопья. Наверно, смешная я в такие мгновенья. Ну, представьте, бежит вприпрыжку по улице девчонка, хохочет и кружится, изредка плюхается на снег. Любой нормальный человек у виска покрутит, сказав, что «девочка, тебе пора в дурку». Ан нет, нет вокруг людей, что могли бы осудить, все спрятались дома. И можно бежать, визжать и прыгать, никого не опасаясь. А потом, дойдя до дома подруги, напиться чаю и часа три болтать не о чём. А когда часы упрямо твердят, что уже глубокая ночь, и пока расходиться, ты надеваешь мокрую одежду, заворачиваешься в шарф, и в приподнятом настроении снова отправляешься в метель, где можно глупо смеяться и ни о чём не думать.
Возвращаясь со школы домой, я заметила, что небо стало заволакивать синими, как круги под глазами после бессонной ночи прочтения фанфов, облаками. Нет, в этом нет ничего, конечно, необычного для камчатской зимы и зимы вообще. Просто приметила, запомнила. Наверно смешно со стороны: идёт девчонка с "дохлотетрадочной" сумкой через плечо, в длинном шоколадном пальто ниже колен, фиолетовой вязаной шапочке-мешочке и длинном тонком шарфе с большими узлами, болтающимся на уровне кистей рук. Грызёт эта девочка чупа-чупс и смотрит не под ноги, а в небо. И вкус, что у карамели, что у неба, какой-то персиково-клубничный.
В небе можно увидеть много чего интересного. Обычно, в привычных вещах никто не пытается даже разглядеть красоты и утончённости. «Вот, вроде трава, вроде зелёная. Вот, скульптура в парке, она серая от времени, она стоит уже много лет, она обыденна…»-это всё, что может сказать или подумать о чём-либо привычном человек, который торопится по делам, спешит куда-то. Глупо и так обычно, без творческой искры, так сказать. Спешить куда-то, где тебя не ждут, и не замечать столько интересного и необычного вокруг – глупо и привычно для каждого из нас.
С карамелью во рту идёшь до остановки. Трёшь ладони друг о дружку, чтоб хоть как-то согреть замершие руки. Людей всё больше и больше становится на небольшом участке возле дороги. И наконец, лениво подъезжает автобус. Забравшись в него, люди рассаживаются на свободные пассажирские сидения. Снимаешь перчатки зубам,- а вкус у них солоноватый - и, пытаешься найти в кошельке деньги на проезд.
Выходишь из автобуса и провожаешь взглядом резво убегающую за поворот огромную машину. Ждёшь ещё минут шесть, пока всё машины проедут, и переходишь дорогу. Петляешь по тропинке к дому, и замечаешь, что начинает идти мелкий снег. Тучи полностью заволакивают небо. Поднимается ветер. Слегка трясущимися от холода руками достаёшь из кармана ключи, и открываешь дверь. Заходишь в прихожую, и понимаешь, что все тапочки на месте, что дома только я и кот. Стаскиваешь с себя мокрую одежду и тащишь за собой в кухню сумку с учебниками. Включаешь электрический чайник и плетёшься к себе в комнату.
За весь день ничего интересного, как всегда, не происходит. Вот только, разве что за хлебом сходила и сожгла пылесос, да и ещё горшок с кактусом на себя опрокинула…и плиту подожгла случайно. А так ничего из ряда вон.
Ближе к вечеру начинается метель. Я бы этого так и не заметила, если бы подруга не позвала меня к себе в гости. Открываю я, значит, входную дверь, и падаю от порыва ветра на линолеум прихожей. Вечер куда интереснее дня и утра. В общем, вынесло меня на улицу. Смотрю, а снег крупными хлопьями падает, и людей на улице нет. Снега уже намело по щиколотки. И я, оглядевшись по сторонам, поскакала по пуховому покрывалу. Так забавно скакать и кружиться, глупо смеяться, когда тебя швыряет порывами ветра, а по лицу хлещут мокрые хлопья. Наверно, смешная я в такие мгновенья. Ну, представьте, бежит вприпрыжку по улице девчонка, хохочет и кружится, изредка плюхается на снег. Любой нормальный человек у виска покрутит, сказав, что «девочка, тебе пора в дурку». Ан нет, нет вокруг людей, что могли бы осудить, все спрятались дома. И можно бежать, визжать и прыгать, никого не опасаясь. А потом, дойдя до дома подруги, напиться чаю и часа три болтать не о чём. А когда часы упрямо твердят, что уже глубокая ночь, и пока расходиться, ты надеваешь мокрую одежду, заворачиваешься в шарф, и в приподнятом настроении снова отправляешься в метель, где можно глупо смеяться и ни о чём не думать.